Адмирал Империи 4 [СИ] - Дмитрий Николаевич Коровников

командующему простые вещи. — Противник не выпустит наши дредноуты из кольца, сосредоточив именно на них весь огонь орудийных расчетов. Малым же кораблям и эсминцам может повезти больше, на них никто не будет обращать внимания и к тому же они быстрее остальных сумеют выйти из зоны обстрела в сто тысяч километров для основных орудийных батарей…

— Точно все линкоры погибнут? — на Кенни в этот момент было противно смотреть, последний лейтенант на мостике сейчас видел, что командир попросту струсил.

— Точней некуда, сэр, — безаппеляционно кивнул Ирвин. — В космическую труху превратится в том числе и ваш родной «Алабама», причем одним из первых, так как он флагман, а гибель флагмана в секторе боя как правило сильно понижает боевой дух всего подразделения… Но, как я понимаю, русским не обязательно снижать наш дух, он и так уже на нуле, как и защитные поля американских кораблей…

Ирвин прямо в глаза указывал собственному командующему на его недостойное поведение и детские ошибки. Но контр-адмирал, то ли не понял намека, то ли сделал вид, что старший помощник говорит сейчас не о нем. Джейк был полностью погружен в собственные мысли, его уже не интересовали события боя, цифры потерь и уменьшающиеся боевые характеристики вверенных ему кораблей. Мысли молодого человека занимал вопрос, что будет лично с ним. Кенни не хотел испытывать позора бегства из сектора боя, но еще больше он не хотел умирать.

А теперь еще и слова Ирвина, который уверял, что ни одному из кораблей первого ранга 30-ой дивизии не удастся вырваться из окружения. Что же в этом случае делать⁈

— Времени не осталось, сэр, — поторопил командующего старший помощник, — времени совсем нет. Нужно принимать решение…

— Всем кораблям дивизии — слушать меня… — наконец, решившись, выдавил контр-адмирал Джейк Кенни…

— Какого черта он делает⁈ — вырвалось из уст контр-адмирала Элизабет Уоррен, когда она всмотрелась в изображение на карте. — Кто-нибудь может объяснить, что там происходит?

Огромная битва, масштабированная на полный размер голографической карты командного отсека крейсера «Бремертон», горела и переливалась всем спектром цветов. В огромной сфере кружилось более трех десятков больших и малых боевых кораблей двух оттенков — темно-синего и малахитово-зеленого. Как и в реальности, так и на картах и мониторах, за вымпелами Американской Республики и Российской Империи были закреплены цвета нимидийской брони. А космическое пространство все сплошь искрилось и вспыхивало молниями выстрелов плазмы и их ударами о защитные поля…

Однако не величественная картина боя поразила адмирала Уоррен — командующую 25-ой «легкой» дивизией, такие виды она наблюдала нередко да и не раз была непосредственным участником подобного. Нет, Элизабет Уоррен не сдержала эмоций от кораблей темно-синего цвета, в действия которых она поверить отказывалась…

— Сканеры наблюдения точно работают нормально? — контр-адмирал обернулась и посмотрела на вахтенного офицера. — Если да, то значит, это у меня что-то с глазами!

— Адмирал, мэм, с радарами все в порядке, — доложил дежурный, — и зрение вас не обманывает — 30-я «линейная» на самом деле начала разворот и выход из сектора боя…

Трехмерное изображение прямо перед лицом Уоррен четко показывало, как полтора десятка вымпелов дивизии Джейкоба Кенни при помощи тормозных двигателей поворачиваются вокруг своей оси, и это несмотря на убийственный огонь со стороны русских. Такое действие могло говорить только об одном — контр-адмирал Кенни «слетел с катушек» и отдал приказ на общее отступление.

— Нет, ты не спятил, малыш Джейки, — зло прошипела сквозь зубы Уоррен, осознав происходящее, — ты попросту испугался за свою бесценную задницу, поэтому отдаешь сейчас преступный приказ. Больше чем уверена, когда битва закончится, и если ты выживешь — ни одного обвинения в твою сторону не последует, ибо сын сенатора и наследник клана не может оказаться трусом…

Уоррен аж передернуло от скрытой ненависти к золотому мальчику из Вест-Поинта — Джейку Кенни. Сама она была из небогатой, если не сказать бедной семьи колонистов. Все детство провела на терриконовых отвалах местной обогатительной станции одной из планет дистрикта «Вермонт», где маленькая Лиза и другие дети помогали своим семьям, собирая непереработанную руду и сдавая ее обратно на комбинат за сущие центы. Но выживать было как-то надо, семья у Элизабет была большая…

Напоминанием о той тяжелой работе стало страшное заболевание — так называемая «рудная лихорадка», которая перетекла в хроническое поражение легких, что сильно подорвало здоровье девушки. От этой болезни до сих пор не существовало лекарства и оно, глубоко и навсегда засев внутри, постепенно, медленно и неуклонно съедало Элизабет. Медики не могли сказать точно, сколько ей осталось жить, может три-четыре стандартных года, может больше, если «повезет»…

На самом деле контр-адмиралу Уоррен повезло уже в том, что при последней медпроверке ее не комиссовали, и она каким-то чудом осталась в действующем флоте. Это была большая удача, но девушка понимала, что следующего регулярного осмотра ей не пройти.

Всю свою ненависть и злобу на проклятую судьбу Лиза Уоррен сейчас легко перенесла на этого удачливого, всегда такого холеного — Джейка Кенни. Она часто называла того «золотым мальчиком» и не стеснялась делать это при свидетелях. Однако Кенни не воспринимал подобное выражение в отрицательном смысле, оно контр-адмиралу даже нравилось. Но Элизабет вкладывала в это прозвище совсем иной смысл.

Тебе малыш Джейки все доставалось даром и на блюдечке. С самого детства ты был окружен заботой, деньгами, возможностями. «Судьба — большая мерзавка, если дело касается справедливости», — говорила мать Элизабет и девочка запомнила эти слова на всю жизнь. Мама вот уже десять лет как умерла от той же страшной болезни, от которой до сих пор страдала ее дочь. Может быть, мудрая женщина была права? В том числе и поэтому контр-адмирал Уоррен не питала иллюзий на счет своей дальнейшей судьбы…

Она была как никто другой счастлива, когда началась война с Российской Империей. Зная, как умеют сражаться в космосе и оборонять собственные планеты «раски», Элизабет понимала, что именно эта кампания станет самой страшной и многочисленной на жертвы. А значит, у нее появится шанс уйти из этой жизни достойно, как полагается космоморяку — в сражении. Это куда лучше, чем тихо угаснуть под обезболивающими наркотиками в одной из палат военного хосписа для ветеранов…

Именно поэтому сейчас, когда контр-адмирал смотрела на трехмерную карту — она хищно улыбалась происходящему на ней действу. Кенни был не так важен, девушка лишь по привычке отругала своего трусливого и незадачливого товарища, за то, что тот натворил. Сама же она не боялась смерти, так как давно ждала ее визита. Элизабет в данную минуту была лишь недовольна тем, что одна из непобедимых американских дивизий отступает, вместо того чтобы отчаянно и героически сражаться…

— Малыш Кенни заплакал и пытается убежать от страшного русского медведя, — сказала Лиза Уоррен, обращаясь к сидящим на своих местах, офицерам командного отсека крейсера «Бремертон» — флагманского корабля 25–ой «легкой» дивизии, командиром которой она являлась. — С ним и его людьми все кончено. Несмотря на то, что на эту минуту ни один из американских вымпелов еще не уничтожен — это лишь вопрос времени. Тем не менее, мы не можем остановиться и бросить наших товарищей в беде. Поэтому вот мой приказ — включить скоростной режим… Идем на пересечение возможного движения русских… Штурманам — рассчитать маршрут вероятного преследования дивизии Кенни кораблями противника. Попытаемся отсечь «раски» от 30-ой «линейной»…

Семнадцать вымпелов 25-ой дивизии сорвались с координат и рванули к месту разыгрывающегося боя между авангардом американцев и передовым русским заслоном, которым командовал вице-адмирал Хиляев. Под рукой Уоррен имелся приличный бронированный кулак. Назвать «легкой» ее дивизию можно было только с очень большой натяжкой, ибо перед самой войной лично адмиралом Дэвисом данное подразделение было усилено линейными кораблями и тяжелыми крейсерами первого ранга…

Коннор Дэвис был когда-то командиром Элизабет еще во времена Гражданской войны дистриктов. Тогда еще лейтенант Уоррен являлась ближайшей помощницей сегодняшнего главнокомандующего флота АСР и достойно проявила себя. Пусть у нее и не было возможности проводить самостоятельные флотские операции, но своим рвением, бесстрашием в бою и живым умом девушка заслужила высокую оценку Дэвиса по итогам их совместной работы…

Коннор Дэвис, надо отдать должное, помнил тех,